Менеджер отечественного рока
«Было бы по стране еще десять закупающих нашу продукцию магазинов, дела пошли бы в гору»
Много у нас еще осталось недобитых гурманов, не желающих питаться в "общественной столовой массовой культуры" ввиду скудного однообразного меню и полного отсутствия кулинарных изысков. Некоторые даже, страшно сказать, радио "Шансон" не слушают. Для таких в нашем гуманном обществе существуют независимые музыкальные лейблы. Поскольку покупатели несерийной музыки, понятное дело, люди двинутые, то и обслуживающий их бизнес, мягко говоря, со странностями.
- То, чем вы занимаетесь, можно назвать шоу-бизнесом? - спросил я у совладельца и идейного вдохновителя фирмы "Отделение "Выход"" Олега Ковриги.
- Да, это шоу-бизнес,- неуверенно ответил он, глядя в потолок, а потом добавил, усмехнувшись,- хотя я бы все-таки не сказал, что это именно шоу-бизнес.
Из категории романтиков
Олег Коврига родился в Москве в семье научных работников. В школе был круглым отличником, но порой принимал живое участие в не всегда безобидных детских играх.
- Не помню, чтобы в детстве я мечтал кем-то конкретно быть,- вспоминает Олег.- Один наш школьный учитель говорил, что дети делятся на две категории: одни влезают в какое-то дело и в его рамках затем формируются, а другие шатаются от одного к другому, им нравится и это, и то - так называемые романтики. Вот я был из этой другой категории. Могу сказать, что с десятого класса я точно увлекался музыкой, тогда - только западной, и активно не верил, что хоть одна отечественная группа может сотворить что-то более-менее пристойное.
В 1976 году, поступив в Институт тонкой химической технологии им. М. В. Ломоносова, Олег Коврига стал посещать "виниловую тусовку", или, проще говоря, толкучку на "Октябрьской". Постепенно это стало частью его режима дня: каждый вечер в шесть часов плюс полчаса на опоздание.
- В 1977 году через меня проходило по три-четыре виниловых пластинки в день. Спекулянтами в прямом смысле мы, конечно, не были, но поскольку хотелось покупать и для себя, приходилось что-то и перепродавать.
- И сколько можно было наварить на такой спекуляции?
- Никакого учета не велось. Допустим, весной на третьем курсе у меня был долг 3,5 тыс. руб., и хотя тогда я уже подрабатывал чернорабочим, ездил на шабашки, таких денег заработать не мог. За лето - две, максимум две с небольшим, тысячи рублей. Но эти средства плюс торговля пластинками помогли мне рассчитаться с этим долгом. В 1981 году Олег Коврига окончил институт с дипломом специалиста по технологии резины.
- Получили ли вы в институте какие-нибудь полезные навыки, которые помогают в нынешней деятельности?
- Вообще, я считаю, что когда человек учится в институте, он не то чтобы получает какие-то знания, а, прежде всего, развивает мозг и приобретает некоторые необходимые качества. На втором курсе одна моя приятельница сказала: "Пойдем сдавать органику досрочно". Я ей: "Какое там досрочно, я же далеко не отличник". А она все равно: "Пойдем!" Пошли. Сдали. Так что умение работать интенсивно - оно как-то пришло. В этом смысле институт мне, конечно, кое-что дал. Но в плане трудового воспитания шабашки дали намного больше.
- А как вы пришли к русской музыке, если раньше ее истово отрицали?
- Друзья приучили. Например, в 1981-м был концерт "Зоопарка" в ДК "Москворечье". После ко мне пришли переписывать его с магнитофона на магнитофон. Сначала я морщился, а потом понял, что на самом-то деле именно это и есть мое. Ну и пошло.
Я стал ходить на концерты, втягиваясь в эту атмосферу все больше и больше, и, наконец, стал предлагать какие-то свои услуги организаторам.
- А как вы стали профессионально заниматься менеджментом в сфере музыки?
- Мы организовывали концерты каких-нибудь групп, мои обязанности тогда сводились в основном к тому, чтобы приводить народ, собирать с него деньги и передавать их по цепочке, заканчивающейся расчетом с музыкантами. Такие концерты не приносили особых доходов, это была наша борьба за свой образ жизни и свою музыку. Впервые слово менеджер по отношению к себе я услышал от ныне покойного Александра Майорова в 1984 году. Он подвел меня к Умке (сейчас - группа "Умка и "Броневичок"") и сказал, указывая на меня: "Аня, я нашел тебе менеджера". Мы с ней очень удивились. Правда, десять с лишним лет спустя я отчасти стал-таки ее менеджером, но это уже совсем другая история.
А тогда, в 1984 году, рок очень сильно прижимали власти: судебный процесс над "Воскресением", арест Агузаровой из "Браво". Проводить концерты стало невозможно, и мы ушли на квартиры: был круг музыкантов, которых все очень любили, и для них устраивали выступления на дому, приглашали народ, собирали деньги.
- Это было доходным предприятием?
- Невозможно сейчас определить точно, но были "квартирники", где я очень сильно влетал по деньгам, а иногда оказывался в хорошем плюсе.
Механизмы пресловутой дистрибуции
Когда началась перестройка, у музыкантов появилась возможность выступать в клубах и на различных площадках. Олег занимался своей химической деятельностью, в 1988 году защитил диссертацию и продолжал свою карьеру шабашника.
- В начале 1990 года Петр Мамонов вдруг предложил мне официальную работу менеджером. Я отказался. Был абсолютно уверен, что настоящего менеджера из меня точно не получится. Предложил ему другого человека- на этом все и закончилось. Но года через полтора Петр опять объявился- на этот раз более подготовленный. Он создал свой лейбл "Отделение "Мамонов"", Брайан Ино подарил ему студию, а Виталий Савинков из издательства "Ренессанс" вложил в проект деньги, к тому же еще и помещение предоставил. И я на это купился. У Мамонова выполнял роль пожарной команды: носился с какими-то бумагами, делал что-то по хозяйству, пластинки какие-то пытался продавать. И это продолжалось в течение года. Дольше я не выдержал.
Я всегда считал Петра Мамонова гениальным автором, но характер у него очень тяжелый. В итоге в 1992 году я был первым, кто от него ушел. Пока Олег работал в "Отделении "Мамонов"", он приобрел много полезных знакомств. С ним хотели продолжить сотрудничество некоторые группы.
- Я решил, что начать имеет смысл с выпуска "компакта" группы "Выход". Хотел выпустить его на чужом лейбле, но передумал: все-таки, решил я, чтобы дело пошло, надо вкладывать собственные деньги. Но их у меня не было, поэтому занял $2 тыс. у школьного друга (как раз, чтобы хватило на выпуск одного "компакта"). Мы организовали хозрасчетное подразделение внутри лейбла "Тау-продукт" и назвали его "Отделение "Выход"". Слово "отделение" я, конечно, взял у Петра Мамонова. В 1994 году "Отделение "Выход"" стало независимым музыкальным лейблом.
- И кто же работал на лейбле?
- Фирма состояла из меня и Евгения Гапеева- творческого работника, гения по розыску, казалось бы, навсегда утерянных для человечества материалов, обладающего мощной архивной интуицией, который может найти то, что никто и не подумает искать. Благодаря его усилиям сохранились и были изданы такие материалы, как относительно полное наследие "Зоопарка", Башлачева и т. д. Евгений занимается оформлением и подготовкой к изданию пластинок в большей степени, чем я.
Мое поле деятельности- практические вопросы, такие как производство (диски тогда приходилось печатать в Австрии, Швеции, Германии), торговля произведенными товарами. Кроме того, моей обязанностью было общение с авторами, которых мы издавали, решение с ними всех формальных и неформальных вопросов. В начале 1994 года мы выпустили "Выход", потом вышел "Майк LV", "Башлачев-7", "Уездный город N" и "Белая полоса". Пять дисков.
- И сколько вы просили за ваш товар?
- Оптовая цена у "Выхода" была $6, у "Зоопарка" - $8, но продавалось это все из рук вон плохо, несмотря на то что "Зоопарк" - легенда. В общем, мы еще не могли самоокупаться. Пришлось дозанять $17 тыс. у друзей с целью формирования полноценного начального капитала. Года через два мы существовали уже самостоятельно.
- А на этапе первых шагов с какими основными трудностями вы столкнулись?
- Главная трудность- это то, что надо было осваивать механизмы пресловутой дистрибуции. Было тяжело, но без этого невозможно было отбить вложенные деньги.
- И как преодолевали эту трудность? Гениальными коммерческими ходами?
- Я не думаю, что они возможны. Преодолевал я все экстенсивным путем: ходил, с кем-то знакомился, пытался кому-то что-то "втюхать". И как-то все постепенно устроилось: была фирма "Соло" на "Горбушке", магазин "Трансильвания", просто продавцы на "Горбушке". С кем получалось, я договаривался, и шла продажа наших "компактов". При этом у меня повсюду был склад - дома, в институте, у друзей.
Этапные моменты
- Сейчас у нас есть все, что положено нормальной структуре: бухгалтерия, склад, магазин под названием "Дом культуры", отделы дистрибуции, производства.
- Каков сейчас ваш оборот?
- Мне кажется, тысяч десять проходит за месяц, но что куда идет, отследить я могу не всегда. Все проходит в режиме слалома в полутьме.
- Были ли в вашей истории какие-то этапные моменты?
- Самым этапным был кризис 1998 года. Я до сих пор не понимаю, как мы выжили. Спасла, наверное, предусмотрительность- не стали снижать цены. Но у этого кризиса был положительный результат: все стало производиться внутри России, все стало дешевле и, как это ни странно, иногда даже не хуже, чем у австрийцев и немцев, и уж подавно лучше, чем у шведов.
- Сколько CD и DVD сейчас продается в месяц?
- У меня нет такой статистики.
- А сколько теперь все это стоит?
- DVD я ставлю по $10 в опте, CD в стекле- по $5, диджипаки - по $6, некоторые, например альбомы Леонида Федорова,- по $8.
- А сколько за все эти годы вы произвели CD и DVD различных авторов?
- Сейчас в производство пошел двести двадцать какой-то номер, точнее не скажу.
- Существует ли какой-нибудь экспорт вашей продукции?
- На Брайтон-Бич есть братья Рабиновичи - вот они покупают время от времени. Есть какой-то ограниченный экспорт в Израиль, но понятно, что все это для русскоязычного населения.
- А какие-нибудь другие города закупают у вас диски?
- Лучше всего закупает магазин "Русское фото" в Туле. Было бы по стране еще десять таких магазинов, наши дела круто пошли бы в гору.
- Пираты вам ущерб наносят?
- Лично мне - нет, они разок напечатают наши варианты, попробуют продать, у них не получается, и на этом все заканчивается.
Однажды была совершенно карикатурная ситуация. Позвонили из IFPI (это такая правозащитная организация по авторским правам) и говорят, что вот все, мол, возмущаются: пираты, пираты, а никаких шагов не предпринимают, чтобы их не было,- напишите заявление, мы поймали людей, торгующих вашей продукцией.
Я взял и написал. Проходит два года. Звонят люди из 10-го отдела ОБЭП на Люсиновской улице: "Вы тут два года назад заявление писали, не могли бы забрать, потому что дело закрывается?" Мы, конечно, забрали и спрашиваем напоследок: "Кто "пиратилто"?" Отвечают: "Да, братья такие-то". Вообще, с "пираткой" по Москве более-менее борются, по стране, конечно, нет.
Варианты подушевнее
- Каковы на настоящий момент направления деятельности лейбла?
- Поисковое направление, которым занимается Евгений Гапеев. Творческое направление. Издательское направление. Дистрибуция своего и чужого товара.
- Какое число носителей, продаваемых вами, производит именно "Отделение "Выход""? - Примерно 60-70%. Причем продаются в основном Мамонов, Федоров и чуть-чуть Арефьева, а остальное- капли.
- Власти как-нибудь влияют на вашу деятельность?
- Особенно местные. Сидит наш человек на торговой точке, приходит власть, проверяет. Документы в порядке, "пиратки" нет, но ведь надо до человека докопаться. "Вы,- говорит власть,- DVD продаете, так почему же у вас телевизора нет?" - Когда вы выпускаете CD какой-нибудь группы, то помогаете музыкантам с записью в студии? И в какую сумму вам это обходится? - Это очень большая вилка. Рекордсменом по нижней планке у нас была всегда группа "Выход". Первый альбом был записан за $150, а диски Умки "Компакт", "Командовать парадом" или "Автоматические удовлетворители", "Праздник непослушания" поглотили по $4 тыс. за каждый, и это далеко не предел.
- АDVD со спектаклями тоже вами готовятся - сами снимаете, монтируете и т. д.?
- Когда как. Например, "Шоколадный Пушкин" Мамонова. В этом издании три варианта, один из них снимали мы. В итоге мамоновские варианты подушевнее, наши - покачественнее. Когда Федора Чистякова снимали, то приглашали группу - семь камер.
- И сколько стоит съемка?
- Если пригласить оператора из ВГИКа с камерой, все обходится в $100, Федина съемка (с семи камер) - в $2 тыс. Вообще-то это все должно быть дороже и качественнее, но ресурсы пока не позволяют.
- Как вы расплачиваетесь с музыкантами?
- В последнее время, поскольку музыканты все-таки в большинстве своем являются нашими друзьями (чем я, собственно, горжусь), мы пытаемся расплачиваться сразу. То есть платим определенную сумму за определенный срок, например за три года или за пять лет. Иногда не за срок, а за тысячный тираж - это когда непонятно, сколько по времени этот тираж будет продаваться. Стоимость тиража и авторские не должны быть прямо связаны между собой.
Когда говорят: "Мы поставили такую большую цену, потому что альбом нам слишком дорого обошелся", это нелепо. Цену надо назначать исключительно из расчета максимального увеличения произведения - цена умноженная на оборот.
Иногда цена сознательно занижается с целью популяризации автора - по его же настоянию. Суммы, выплачиваемые авторам, не разглашаются. Даже в договорах пишется: "Не подлежит разглашению". Другие виды оплаты мы не практикуем - с отсрочкой, по реализации и прочие лукавые штучки расшатывают нервную систему и портят отношения. Как говорил один мой партнер: "Точней расчеты - крепче дружба".
- Какие у вас тиражи?
- Стоимость производства уменьшается с ростом тиража скачкообразно. Первый "оптимум" - это 1 тыс. дисков. Следующая скидка идет с 3 тыс. Дальше - 5 и 10 тыс. Но это уже не наша область. Мы обычно печатаем 1 тыс.- потом по необходимости допечатываем. Первый тираж 3 тыс. мы делали только для Леонида Федорова: его альбомы продаются - примерно 3 тыс. и за первый год продажи, несмотря на большую оптовую цену.
- Каковы ваши дальнейшие планы?
- Во-первых, выжить, во-вторых, у нас есть большой список недоделанных проектов- их надо доделать. Например, Подольский рок-фестиваль 1987 года. Это совместный проект с фирмой "Геометрия".
- А расширить свой бизнес не собираетесь? Может быть, открыть свою альтернативную радиостанцию или телеканал?
- Нет, мы бы сейчас это не потянули. Там же надо что-то сидеть вещать каждую минуту. Работа неподъемная.